<Около 15 января 1927 г.>1
Дорогой друг, отвечаю Вам под непосредственным ударом Вашего письма2.
О смерти Рильке я узнала 31-го, под Новый год, от случайного знакомого3, и как-то ушами услышала, как-то ушами, т. е. мимо ушей. Осознание пришло позже, если можно назвать осознанием явления – действенное и вызывающее непризнание его. Ваше письмо застает меня в полном (и трудном) разгаре моего письма – к нему4, невозможного, потому что нужно сказать всё. Этим письмом с 31 декабря – живу, для него бросила «Федру» (II часть «Тезея», задуманного как трилогия – но из суеверия – – – ). Это письмо, похоже, никогда не кончу, потому что когда «новости» изнутри… Еще останавливает меня его открытость (письма). Открытое письмо от меня – ему. (Вы знали его и, может быть, узнаете меня.) Письмо, которое будут читать все, кроме него! Впрочем, может быть, отчасти сам его пишет – подсказывает. Хотите одну правду о стихах? Всякая строчка – сотрудничество с «высшими силами», и поэт – много, если секретарь! – Думали ли Вы, кстати, о прекрасности этого слова: секретарь (secret )?
Роль Рильке изменилась только в том, что, пока жил, сам сотрудничал с – , а теперь – «высшая сила».
– Не увидьте во всем этом русской мистики!. Речь-то ведь о земных делах. И самое небесное из вдохновений – ничто, если не претворено в земное дело.
Очень важно для меня: откуда у Вас мой адрес? Из Bellevue ему писала всего раз – открытку, адреса не было, на Muzot5. На последнее мое письмо (из Вандеи) он не ответил, оно было на Ragaz, не знаете, дошло ли оно? Еще: упоминал ли он когда-нибудь мое имя, и если да, то как, по какому поводу? Еще не так давно я писала Борису Пастернаку в Москву: «Потеряла Рильке на каком-то повороте альпийской дороги…»6
Теперь – важнейшее: Вы пробыли с ним два месяца, а умер он всего две недели назад. Возьмите на себя огромное и героическое дело: восстановите эти два месяца с первой секунды знакомства, с первого впечатления, внешности, голоса и т. д. Возьмите тетрадь и заносите – сначала без системы, каждое слово, черту, пустяк. Когда будете записывать последовательно, – все это встанет на свое место. Ведь это еще почти дневник – с опозданием на два месяца. Начните тотчас же. Нет времени днем – по ночам. Не поддавайтесь священному, божественному чувству ревности, отрешенность (от я, мне, мое) – еще божественнее. Вспомните книгу Эккермана, единственную из всех дающую нам живого Гёте7.
Боюсь, что, получив мифологию8, буду плакать. Пока – ни одной слезы: времени нет, места нет (всегда на людях), а может быть, по чести, охоты нет: неохота – есть. Плакать – признать. Пока не плачу – не умер.
Я никогда его не видела, и для меня эта потеря – в духе (есть ли такие?!). Для Вас потеря бывшего, для меня – небывшего. Потеря Савойи с ним – куда никогда не поеду, – провалившейся 31 декабря со всеми Альпами – сквозь землю… На некоторые места карты не хочу смотреть – как вообще ни на что.
Ко всему этому присоедините, что не принадлежу ни к одной церкви…
Черносвитоеа Евгения Александровна (1903 – 1974) – переводчица, преподавательница иностранных языков; в 1926 г. – секретарь Рильке.
В сентябре 1926 г. Черносвитова была рекомендована Рильке в качестве секретаря. «Несколько недель тому назад, – сообщала Черносвитова в письме к Л. О. Пастернаку 15 ноября 1926 г., – узнала я через кн<ягиню> Горчакову, что Райнер М. Рильке ищет секретаря, и именно русскую! И так судьба направила меня нему, – добрая, милостивая, великая судьба!» (Письма 1926 года. С. 201.)
Впервые – Новый мир (1969. № 4. С. 199), где опубликовано по тексту, восстановленному А. Эфрон по черновой тетради М. Цветаевой. Печатается по тексту первой публикации.
‘ Датировано Ариадной Эфрон.
2 Видимо, Черносвитова сообщила Цветаевой об отправке ей книги мифов (см. ниже) и послала ей фотографию Рильке (см. письмо 3 к Н. Вундерли-Фолькарт).
3 См. комментарий к поэме «Новогоднее» (т. 3), а также письмо 16 к Б. Л. Пастернаку и комментарий к нему (т. б).
4 Имеется в виду поэма «Новогоднее».
5 Открытка Цветаевой от 7 ноября 1926 г. была отправлена по адресу: Chateau de Muzot s/Sierre (Valais) Suisse.
6 Письмо Цветаевой, где были бы приведены эти слова, не обнаружено.
7 См. комментарии к статье «Кедр. Апология» (т. 5).
8 См. письма 11 к П. П. Сувчинскому и 19 к Б. Л. Пастернаку (в т. 6), письма 9 к Р.-М. Рильке и 1 к Н. Вундерли-Фолькарт. «Мифология» была получена Цветаевой от Черносвитовой в середине января 1927 г. – «через две недели после его смерти» (см. упомянутое письмо к Н. Вундерли-Фолькарт).
