33
Москва, 14-го русск<ого> марта 1921 г.
Дорогой Макс!
Только сегодня получила твое письмо, где ты мне пишешь о Соне. В настоящую минуту она уже должна быть на воле1, ибо еще вчера (знала раньше из Асиных писем) Б. К. З<айц>ев был у К<аме>нева2, и тот обещал телеграфировать. Речь была также об А<делаиде> К<азимировне>. — Дело верное, Б<орис> К<онстантинович> поручился.
Обо мне ты уже наверное знаешь от Аси, повторяю вкратце: бешено пишу, это моя жизнь. За эти годы, кроме нескольких книг стихов, пьесы: «Червонный Валет» (из жизни карт), «Метель» (новогодняя харчевня в Богемии, 1830 г. — случайные), «Приключение» (Казанова и Генриэтта), «Фортуна» (Лозэн-младший и все женщины), «Конец Казановы» (Казанова 73 лет и дворня, Казанова 73 л<ет> — и знать, Казанова 73 лет — и девочка 13 лет. Последняя ночь Казановы и столетия). — Две поэмы: Царь-Девица — огромная — вся сказочная Русь и вся русская я, «На красном коне» (Всадник, конь красный как на иконах) и теперь «Егорушка»3 — русский Егорий Храбрый, крестьянский сын, моя последняя страсть. — Вся довременная Русь. — Эпопея.
Это моя главная жизнь. О людях — при встрече. Много низости. С<ережа> в моей жизни — как сон.
——————
О тех, судьбы которых могут быть тебе дороги: А. Белый за городом, беспомощен, пишет, когда попадает в Москву, не знает с чего начать, вдохновенен, затеял огромную вещь — автобиографию — пока пишет детство4. — Изумительно. — Слышала отрывки в Союзе Писателей. — Я познакомила с ним Ланна. Это было как паломничество, в тихий снежный день — куда-то в поля.
Из поэтов, кажется, не считая уехавшего Б<альмон>та, не служили только мы с ним. (Еще П<астер>нак.) Есть у нас лавка писателей: Б<ердяе>в, Ос<ор>гин, Гр<иф>цов, Дж<ивеле>гов5, — всех дешевле продают, сочувственны, человечны. Сейчас в Москве миллиард поэтов, каждый день новое течение, последнее: ничевоки. Читаю в кафе, из поэтов особенно ни с кем не дружу, любила только Б<альмон>та и Вячеслава <Иванова>, оба уехали, эта Москва для меня осиротела. Ф. С<оло>губ в П<етербур>ге не служит, сильно бедствует, гордец. Видела его раз на эстраде — великолепен. Б<рю>сов — гад, — существо продажное (уж и покупать перестали, — должно быть дешево просит!) и жалкое, всюду лезет, все издеваются. У него и Адалис был ребенок, умер.
Сейчас в Москве М<андельшта>м, ко мне не идет, пишет, говорят, прекрасные стихи. На днях уехал за границу Э<ренбур>г, мы с ним дружили, он был добр ко мне, хотя в нем мало любви. Прощаю ему все за то, что его никто не любит. Скоро уезжают З<ай>цевы. Какой она изумительный человек!6 Только сейчас я ее увидела во весь рост.
— Москва пайковая, деловая, бытовая, заборы сняты, грязная, купола в Кремле черные, на них вόроны, все ходят в защитном, на каждом шагу клуб — студия, — театр и танец пожирают всё. — Но — свободно, — можно жить, ничего не зная, если только не замечать бытовых бед.
Я, Макс, уже ничего больше не люблю, ни-че-го, кроме содержания человеческой грудной клетки. О С<ереже> думаю всечасно, любила многих, никого не любила.
Нежно целую тебя и Пра. Лиля и Вера в Москве, служат, здоровы, я с ними давно разошлась из-за их нечеловеческого отношения к детям, — дали Ирине умереть с голоду в приюте под предлогом ненависти ко мне7. Это — достоверность. Слишком много свидетелей.
Ася Ж<уков>ская вышла замуж за еврея — доктора8. С Ф<ельдштей>нами9 не вожусь, были в прошлом году в большой передряге.
Милый Макс, буду бесконечно рада, если напишешь мне через <sic>, тогда очень скоро получу письмо.
Передай Пра, что я ее помню и люблю и мечтаю о встрече с ней — Такой второй Пра нету!
М.
— Сейчас в М<оскве> Бялик10. — Еврейский театр «Габима», реж<иссер> — Станиславский. Играют на древнееврейском.
<Приписки на полях:>
Дружу еще со С<тепу>ном11 и В<олкон>ским. Ст<еп>ун за городом, пишет роман, В<олкон>ский бедствует и пишет замечательную книгу: «Воспоминания», другая Д<екабрис>ты уже готова.
Нежно-нежно поцелуй за меня А<делаиду> К<азимировну> и Е<вгению> К<азимировну>12.
Только что узнала, что Вера Э<фрон> через месяц ожидает ребенка. Эва с детьми за границей.
Посылаю тебе 10 экз<емпляров> Репина13 — может быть понадобятся?
1 К этому временя в Крыму прошли аресты интеллигенции, коснувшиеся Софьи Парнок и Аделаиды Герцык, которые находились в Судаке.
2 Л. Б. Каменев (настоящая фамилия Розенфельд, 1883–1936) с 1918 г. занимал пост председателя Моссовета.
3 Поэма «Егорушка» завершена не была (см. т. 3).
4 А. Белый работал в это время над эпопеей «Моя жизнь» (романом «Преступление Николая Летаева»).
5 Бердяев Николай Александрович (1874–1948) — философ. Осоргин (настоящая фамилия Ильин) Михаил Андреевич (1878–1942) — писатель, критик. Грифцов Борис Александрович (1885–1950) — литературовед, искусствовед, переводчик. Дживелегов Алексей Карпович (1875–1952) — театральный критик, искусствовед.
«В 1918 году возникла в Москве эта первая и единственная в своем роде Лавка писателей — книготорговое предприятие на паях, которое по замыслу его организаторов Б. Грифцова, А. Дживелегова, П. Муратова, М. Осоргина, В. Ходасевича, Б. Зайцева, Н. Бердяева и других должно было со временем преобразоваться в кооперативное издательство». В начале 1921 года Лавка размещалась на Большой Никитской» (А. Эфрон. С. 102). Там же описано посещению этой Лавки М. Цветаевой (С. 99–105).
6 В. А. Зайцева, жена Б. К. Зайцева. По свидетельству А. Эфрон, Зайцевы много помогали Цветаевой в 20-е годы.
7 О смерти младшей дочери см. письма к В. К. Звягинцевой и А. С. Ерофееву и комментарии к ним.
8 Серейский Марк Яковлевич (1885— 1957) — врач-психиатр.
9 См. письма к М. С. и Е. А. Фельдштейнам.
10 Бялик Хаим Нахман (1873–1934) — еврейский поэт. В 1920 г. эмигрировал из России.
11 Степун Федор Августович (1884–1965) — писатель, философ, литературный критик. В своих воспоминаниях Степун писал: «Осенью 1921 года мы шли с Цветаевой вниз по Тверскому бульвару. На ней было легкое затрепанное платье, в котором она, вероятно, и спала. Мужественно шагая по песку босыми ногами, она просто и точно рассказывала об ужасе своей нищей, неустроенной жизни Мне было страшно слушать ее, но ей не было страшно рассказывать: она верила, что в Москве царствует не только Ленин в Кремле, но и Пушкин у Страстного монастыря. «О, с Пушкиным ничто не страшно». Идя со мною к Никитским воротам, она благодарно чувствовала за собою его печально опущенные, благословляющие взоры» (Воспоминания о Цветаевой. С. 80–81).
12 Е. К. Герцык (1878–1944) — переводчица и критик. Сестра Аделаиды Герцык.
13 Речь идет, вероятнее всего, о книге М. Волошина «О Репине», вышедшей в домашнем издательстве С. Эфрона и М. Цветаевой «Оле-Лукойе» в 1913 г.
