18-ГО МАЯ 1936 Г., ПОНЕДЕЛЬНИК. VANVES (SEINE), 65, RUE J. В. POTIN
Милая Зинаида Шаховская, очень рада буду встрече в «Журналь де Поэт» — поблагодарите Вивье, — но визы нынче, 18-го, у меня еще нет. Все же надеюсь не позже пятницы быть в Брюсселе и выехав ранним поездом к поэтам поспею. Виза может быть и завтра, тогда поеду в среду, 20-го.
Очень глупо — сидеть и ждать и знать, что ничего не попишешь, — закон, а он, если захочет, меня вдребезги.
До свиданья, сердечное спасибо за память.
МЦ.
ВАНС, 28-ГО МАЯ 1936 Г.
Дорогая Зинаида Алексеевна,
Дошло ли кольцо и как пришлось? Ждала с ним до последней минуты — хотелось с пальца на палец. Мои «Лэтр» через неделю — 10 дней попросите у О. Н. Вольтерc, а если их еще нет, попросите, чтобы она напомнила вернуть. (Они у господина, которого зовут Люсьен, дальше не знаю.) И потом непременно напишите впечатление.
Сердечный привет от нас с Муром.
МЦ.
5-ГО ИЮНЯ 1936 Г., ПЯТНИЦА.
Милая Зинаида Алексеевна, — а вот Вам другая пара, и, верьте мне на слово: они страшно похожи — по благородству и сиротству — на Бальмонта с Еленой: на Елену с Бальмонтом («О, Елена! Елена! Елена! — Ты красивая пена морей». — 35 лет назад сказано, а живо в нем — и посейчас).
О рукописи, хотя она на машинке, — дайте ее прочесть, по собственному прочтению, кому нужно из «Журналь де Поэт». Мне очень хочется издать ее отдельной книжкой, но так как на книжку — мало, у меня есть еще другая однородная, физически мeньшая. Та и эта дали бы томик, вроде «Проз д’Анфан». Ту вышлю (а вот Вам еще другая пара) Вам, когда Ваша редакция отчитает «Лэтр» и как-то выскажется… Словом, буду ждать Вашего ответа. И личного отзыва — независимо от возможностей издания о «Лэтр» как Вам «пришлось»? На 50-летнем юбилее Ходасевича видела весь Монпарнас, — и милее, живее всего — женщины: очевидно, по живучести в них души. Подарила Ходасевичу хорошую тетрадку «для последних стихов» — может быть — запишет, т. е. сызнова начнет писать, а то годы, — ничего, а — жаль.
Один из пишущих, узнав, что я из Брюсселя, сказал: «А Шаховская там в роли Рекамье?» Я: — «Не заметила. Она просто очень любит литературу — и очень серьезно работает». Тогда тот — перестал.
До свидания! Жду весточки. Вашим поэтам — привет.
МЦ.
Привет Петру в овраге.
________
Можно Вас попросить передать при случае прилагаемую открытку Ольге Влад‹имировне› Орловой? Спасибо заранее!
МЦ.
ВАНВ, 22-ГО ИЮНЯ 1936 Г., ПОНЕДЕЛЬНИК, ЖАРА.
Милая Зинаида Алексеевна,
Оба перевода давно готовы, сейчас они на рассмотрении у Поля Буайе, — моя мечта, чтобы он дал мне весь Пир во время Чумы, — что значит «дал»? А то, чтобы потом — взял, ибо переводить себе в тетрадку — окончательный люкс… и глупость.
Переводы хороши, и таковыми останутся, если даже Поль Буайе не одобрит. Нет ли еще чего-нибудь — для того же сборника, или для «Журналь де Поэт», м. б. они захотят (по прочтении Песни и Пророка) чего-нибудь пушкинского — в моей транскрипции? Отзывайтесь скорее — тогда сразу вышлю — мне всегда в фактическом осуществлении сделанного нужен стимул. Кроме того, я скоро уезжаю — и оттуда (пока что неизвестно откуда, все ближайшие дни буду смотреть по окрестностям) труднее будет: деревня, почты нет, почтальон потеряет и т. д.
Запросите О‹льгу› Н‹иколаевну› о моей рукописи. Дело в том, что я тому господину, который так хорошо меня слушал, которому я потом «на перемене» рассказала моего «Мoлодца» и которому, в конце (очень быстрых) концов, дала свои «Лэтр», он — не пишущий, но чудно читающий, дело в том, что я этому господину (его зовут Люсьен, это приятель О‹льги› Н‹иколаевны› написала — и он мне (как столько господинов и так мало господ! в моей жизни) не ответил — и я больше писать не могу. Почти всегда писала первая и НИКОГДА — вторично.
Хорошо бы эти «Лэтр» — выручить, ибо человек, который может не ответить на письмо, может и потерять рукопись, — кроме того, мне очень хочется, чтобы Вы и Ваше окружение их прочли. Я мечтаю, если они понравятся, набрать денег и напечатать их, с еще одной небольшой вещью как раз выйдет томик, в Вашем издательстве, а то все это на мне лежит.
Но той вещи не могу Вам послать раньше Вашего и общего отзыва на «Лэтр», ибо — если они не подойдут, то и она не подойдет: вся я не подошла. Бывает.
Спасибо за стихотворную открыточку: чувство — близко, и вид (по-иному) — тоже.
О‹льга› Н‹иколаевна› не пишет, но на ней бремя дома.
На мне тоже — и может быть пущее — ибо все — моими руками! Я — целые дни стираю и штопаю — но это во мне немецкая механика долга, а душа — свободна и ни о чем этом не знает: еще не пришила ни одной пуговицы!
Обнимаю Вас и жду отзыва.
МЦ.
Как только напишете, перепишу и вышлю обоих Пушкиных.
9-ГО ИЮЛЯ 1936, ЧЕТВЕРГ. MORET SUR LOING (S. ET М.), 18, RUE DE LA TANNERIE, CHEZ MME VVE THIERRY.
Милая Зинаида Алексеевна, как видите — я уже на воле, а именно: в чудном старинном городке под Фонтенбло. Быт устроен, т. е. по возможности устранен, а для души — непосредственно над головой — две химеры: Мурина и моя (поделили) — ибо живем непосредственно за церковной спиной. Я сюда приехала, чтобы беспрепятственно работать, т. е. переводить Пушкина — лучшие стихи, не взирая — переведены ли уже, или нет, ибо я ни одного перевода не знаю, да и знала бы — не слушала бы.
Хотите — чтобы я с этим осенью приехала в Бельгию, т. е. с вечером моих переводов + предисловие. Я серьезно запрашиваю. Давать заочно мои стихи мне бы не хотелось — и вот почему: у меня много вариантов, и Ваши поэты из «Журналь де Поэт» мне м. б. помогли бы утвердить лучший (беда, что один другого лучше: один — содержательно ближе, другой французски — или образно — лучше, вообще хорошо бы посоветоваться — устно, по горячему следу первого впечатления).
Пока сделаны: Когда могучая зима — Пророк — Для берегов отчизны дальней — К няне — и сейчас идет, именно волнами идет! Свободная стихия (К морю). Но я хочу — целый сборник: все, что есть лучшего. Посмотрим, что успею за лето.
Как Вы думаете, есть ли надежда приехать с этим в Брюссель, т. е. с рядом стихов и с словом о Пушкине. Т. е. наработаю ли я на поездку (паспорт у меня есть).
Что будет с самой книжкой — не знаю: я могу дать бесплатно несколько стихов, я вообще бы с радостью работала бесплатно — если бы государство — или какой-нибудь меценат мне бы оплачивал мое скромное существование, но пока — это мой единственный источник существования, а напечатай я пушкинский сборник в Из‹дательст›ве «Журналь де Поэт», не только ничего не дадут, а еще приплачивать нужно, — за много месяцев непрерывного труда… На обещанное в Ваш сборник — дам.
Дальше: всего Пира переводить не буду: там лучшее — обе песни, а остальное — для перевода мало увлекательно, ибо беспрепятственно. Я не люблю стиха без рифмы — и этого размера не люблю: скучаю.
Подумайте, пожалуйста, и ответьте — хотя бы предположительно.
Получили ли мою франц‹узскую› рукопись (NB! машинную). Вот ее бы другую маленькую в из‹дательст›ве издать — хотела, так как продать мне ее (при моем характере) навряд ли удастся, — у меня у французов нет имени, а в кредит — ничего не хочу. Я бы хотела, чтобы издательство «Журналь де Поэт» ее до моего приезда прочло и как-нибудь отозвалось. Тогда бы привезла ту другую — тоже письмо (если бы Вы знали — кому и о чем!) — и получилась бы небольшая книжка, к‹отор›ую бы и предложила из‹дательст›ву — на его условиях (кажется 600 бельг‹ийских› фр‹анков› доплаты?)
Ответьте мне, пожалуйста, дорогая Зинаида Алексеевна, по обоим пунктам, если можно не открыткой, п. ч. в открытки я как-то не верю, слова на ветер.
Я здесь буду до середины сентября, но ответ хотела бы поскорей. Мне бы очень хотелось съездить в Бельгию, у Вас хороший дух, поскольку я могла почувствовать и что я безусловно увидела в факте издания «Проз д’Анфан». Так вот, та моя проза — той же породы, оттого у меня есть надежда. (Неужели тот Люсьен — ее потерял?? Запросите О‹льгу› Н‹иколаевну› — она мне ни слова больше не пишет. И Люсьен — тоже не ответил.)
Итак — до письма!
Сердечный привет и пожелания хорошего — всячески — ‹неразб›.
Выросла ли собака и как на нее смотрят кондуктора? М. б. уже — снизу??
МЦ.
ВАНВ, 21-ГО СЕНТЯБРЯ 1936 Г.
Милая Зинаида Алексеевна,
Все это — недоразумение: спешно уезжая в Савойю, забыла закрепить в своей памяти — или, что лучше: на бумаге — Ваш адрес, который совершенно — канул.
На днях вернувшись — разыскала: 4, рю Вашингтон, и одновременно получила Вашу недоуменную открытку — и вот — пишу: спешу снять и тень в могущей — не могущей! — быть у меня на Вас обиде — за что?
Я, наоборот, сохранила о нашей встрече — Петре в саду, рытье в книжках, псе, лесе — самую хорошую память, ничем не омраченную. И Ваш черный идол до сих пор мне благоприятствует.
Желаю Вам успеха с Вашим сборником и шлю самый сердечный из приветов.
МЦ.
