79
Ванв 24-го января 1935 г.
Дорогая Анна Антоновна,
Ваше письмо я прочла матери Гронского, в ее огромной бедной студии (она — скульптор), где из стеклянного шкафчика глядит ее сын — то десятилетним фавнёнком (острые ушки!), то 16-летним почти-собой, и последняя скульптура — статуэтка во весь рост: сидит с чуть наклоненной головой, руки в карманах, нога-нá-ногу, — вот-вот встанет: сидение, как бы сказать, на отлете дано ровно то мгновение до-приподымания. Вещь меньше, чем в ½ метра: как в обратную сторону бинокля… (пр. 9 с.)
…Счастлива, что так отозвались на поэму Н<иколая> П<авловича>. 21-го с его смерти было 2 месяца, я случайно оказалась в этот вечер у его матери (мать и отец живут врозь) и слезла на том самом метро Pasteur, где он погиб. Долго смотрела — спрашивала.
Совсем не знаю, возьмут ли Посл<едние> Нов<ости> мой «Посмертный подарок»1. Вещь, разрубленная пополам и подписанная мною под ровно 300-ой строкой, чуть ли не посреди фразы, валяется. За 4 месяца не напечатали ни одной моей строки… (пр. 14 с.)
