В Люксембургском саду

Цветаева М. И. Стихотворения и поэмы: В 5 т. Т. 1. N.–Y., 1980. C. 11.
Цветаева М. И. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 1. М., 1994. C. 53–54. (12+4 строки)

КОММЕНТАРИЙ

1

Марина Цветаева в критике современников. В 2-х ч. Ч. I. 1910–1941 годы. Родство и чуждость / Сост. Л. А. Мнухина; коммент. Л. А. Мнухина, Е. В. Толкачевой. М., 2003.

М. Волошин. Женская поэзия* [* Марина Цветаева. Вечерний альбом. – Прим. авт.]

А за год до этого исступленно радостная молитва: «Я жажду чуда теперь, сейчас, в начале дня! О, дай мне умереть, покуда вся жизнь – как книга для меня. <…>»²² Но не в этом порыве к гибели сущность поэзии Марины Цветаевой: «Я женщин люблю, что в бою не робели, умевших и шпагу держать, и копье, — но знаю, что только в плену колыбели обычное, женское счастье мое!»

Стр. 26

Утро России (Москва). 1910. № 323, 11 декабря. С. 6.

2

Цветаева М. И. Стихотворения и поэмы: В 5 т. [1980–1990]. Т. 1. Стихотворения 1908—1916 / Сост. и подгот. текста А. Сумеркина. Предисл. И. Бродского. Коммент. А. Сумеркина и В. Швейцер. N.–Y., 1980–1990.

В Люксембургском саду. Написано летом 1909 г. во время первой самостоятельной поездки М. Цветаевой в Париж (АЦВ, 312). В стихотворении угадан конфликт, во многом определивший судьбу поэта.

А. Сумеркин, стр. 281

АЦВ — Анастасия Цветаева. Воспоминания. Изд. второе, дополненное. М., «Советский писатель», 1974.

3

Цветаева М. И. Книги стихов / Сост., комм., статья Т. А. Горьковой. М., 2004.

С. 16. В Люксембургском саду. Люксембургский сад – сад в Париже, расположенный на левом берегу Сены, – излюбленное место гуляния детей.

Стр. 719

4

Библиография: Марина Цветаева. =Bibliographie des œuvres de Marina Tsvétaeva / Сост. Т. Гладкова, Л. Мнухин; вступ. В. Лосской. М.; Paris, 1993.

В Люксембургском саду

1, 12 ; 30, I, 12 ; 33, 3 ; 35, I, 1 ; 52, 1 ; 53, 2 ; 54, 3 ; 55, I, 12 ; 57, 1

Стр. 597

1 — ВЕЧЕРНИЙ АЛЬБОМ. Стихи. Детство – Любовь – Только тени. – Москва, Тов. тип. А. И. Мамонтова, 1910, 225 р.
         Id. — Paris, LEV, 1980, 238 p.
         Id. — Москва, Книга, 1988, 232 р. (Réimpr.)

Стр. 21

30 — СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ: В 5-ти томах. — New York, Russian Publishers Inc., 1980-1983, t. 1-4 [Vol. 5 en preparation.].

Стр. 87

33 — СТИХОТВОРЕНИЯ. Вступ. статья, сост. Ал. Михайлова. — Москва, Детская литература, 1986, 224 р. (Поэтическая библиотечка
школьника.)
Id. — Якутск, Якутское книжное издательство, 1988, 222 р.

Стр. 121

35 — СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. Вступ. статья, составление, подготовка текста и комментарии А. Саакянц. — Москва,
Художественная литература, 1988.

Стр. 129.

52 — СТИХИ И ПОЭМЫ. Составитель Н. Грахов. — Уфа, Башкирское книжное издательство, 1990, 288 р.

Стр. 228

53 — СТИХОТВОРЕНИЯ. ПОЭМЫ. ПРОЗА. Сост. и автор вступ. статьи Г. Н. Логунова. — Владивосток, Издательство
Дальневосточного университета, 1990, 848 р.

Стр. 232

54 — СТИХОТВОРЕНИЯ. Сост. Ал. Михайлов. Дополненное переиздание. — Москва, Детская литература, 1990, 191 р. (Школьная
библиотека.)

Стр. 245

55 — СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ, ПОЭМ И ДРАМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В 3-х ТОМАХ. Вступительная статья
А. А.Саакянц. Составление и подготовка текста А. А. Саакянц и Л. А. Мнухина. Том I. Стихотворения и поэмы 1910-1920. —            Москва,
Прометей, 1990, 655 р.

Стр. 250

57 — СТИХОТВОРЕНИЯ. ПОЭМЫ. Сост. А. Саакянц. — Москва, Правда, 1991, 688 р.

Стр. 282

5

Шевеленко И. Д. Литературный путь Цветаевой: Идеология—поэтика—идентичность автора в контексте эпохи. М., 2002.

Показательно, в частности, как быстро потеряли актуальность и исчезли из стихов Цветаевой темы связанных с полом ограничений и табу¹. Автора «Вечернего альбома» эти темы тревожили, о чем свидетельствуют такие стихотворения, как «В Люксембургском саду» или «Rouge et Bleue». Ощущая в себе потенции, не укладывающиеся в стереотип «женского», Цветаева желала, тем не менее, в стихах примирять эти внутренние противоречия:

Я женщин люблю, что в бою не робели, Умевших и шпагу держать, и копье, — Но знаю, что только в плену колыбели Обычное — женское — счастье мое! («В Люксембургском саду»<…>)

 

Несправедливо, на наш взгляд, видеть в этом стихотворении, как это делает А. Динега, противоположение себя как творческой личности — другим обыкновенным женщинам². Цветаева здесь, во-первых, никому себя не противополагает, а во-вторых, никак не упоминает собственной творческой ипостаси. Она говорит пока о внутреннем конфликте, живущем в ней: знании о стереотипе «женского счастья» и ощущении своей склонности к иным, не предусмотренным этим стереотипом путям.
В «Волшебном фонаре» этот конфликт уже изживается и переводится, как и другие серьезные темы «Вечернего альбома», в игровую плоскость. В таких стихотворениях, как «Только девочка» и особенно «Барабан», Цветаева ясно дает понять, что психологически сковывавшие ее прежде стереотипы «правильного» женского поведения над ней больше власти не имеют: «Женская доля меня не влечет: / Скуки боюсь, а не ран!» <…>.
В «Юношеских стихах» и в «Верстах I» тема «ролевого конфликта», связанного с собственным полом, более не обсуждается.

                       ¹ См. интересные наблюдения на эту тему: Gove A. The Feminine Stereotype and Beyond: Role Conflict and Resolution in the                  Poetics of Marina Tsvetaeva // Slavic Review. 1977. Vol. 36 (2). P. 231—255.
      ² Dinega A. W. Op. cit. P. 12—13.

Стр. 73

                  Dinega A. W. Op. cit. – Dinega A. W. A Russian Psyche: The Poetic Mind of Marina Tsvetaeva. Madison, Wisc.: University of                   Wisconsin Press, 2001.

Стр. 11

6

«В ЛЮКСЕМБУРГСКОМ САДУ» — одиннадцатое стихотворение в разделе «Детство» «Вечернего альбома». Финальная строфа его, несомненно одна из лучших в сборнике вообще, интерпретировалась как авторское credo. Для Волошина (комм. 1) это глобальный выбор в пользу материнства и жизни. А. Сумеркин (комм. 2) видит здесь конфликт, определивший судьбу автора. И. Шевеленко (комм. 5) полагает, что этот конфликт был скоро исчерпан: не победой одной из альтернатив, а их примирением – снятием оппозиции. Видимо, разночтения связаны с тем, что нечетко разграничены комплексы связанные с гендерной самоидентификацией и взрослением. Первые так и не были до конца изжиты, вторые скоро прошли. В этом стихотворении мы больше имеем дело с первыми.
Действительно, о творческой своей ипостаси Цветаева не говорит (комм. 5), но не говорит она и отом, что «стереотип женского счастья» ей только известен, а стереотип «кавалерист-девицы» ее притягивает. Из того, что ей нравятся воинственные женщины, не автоматически следует, что она сама хочет такой быть. Видимо, хочет, но «женское счастье» ее тоже притягивает, и первые три строфы полностью посвящены описанию этой тяги: О детки в траве, почему не мои?
Первая строфа посвящена описанию райского уголка Люксембургского сада, где гармонично сочетаются цветущие ветки, лепечущие струи фонтана и во всем подобные им детки (схожая рифма «веточки – деточки» уже встречалась в «Жертвам школьных сумерок»).
Во второй строфе описана мать с ребенком, «коронованным» ее взглядом – вероятная отсылка к образу Мадонны с младенцем-Иисусом («Царем Иудейским»). У лирической героини стихотворения из груди рвется восхищенное восклицание. Непосредственный смысл его в том, что человек – это целый мир, причем у матери мир ребенка во владении. Но восклицание рвется из груди только потому, что у самой лирической героини этого мира нет.
В третьей строфе этот теневой смысл становится еще более явным. Картины первых двух строф совмещаются, причем счастье и детей, и их матерей дано в действии: дети резвятся, матери «воркуют», как нежные сестры: «Подумайте, сын мой»… — «Да что вы! А мой»… Лирическая героиня не может вставить свое «мой», не может поделиться своим счастьем. Как прямолинейно заметила А. А. Саакянц, лирическая героиня «завидует им». См.: Саакянц А. А. Марина Цветаева: Жизнь и творчество. М., 1997. С. 17.
Отсюда вывод – финальная строфа. Смысл ее в том, что путь героики и романтики привлекателен, но не обещает счастья, а счастье заключается в обладании ребенком (целым миром), в материнской любви. Из любимых Цветаевой воинственных женщин, умевших и шпагу держать, и копье, вспоминается прежде всего Жанна д’Арк, на некоторые портреты которой Цветаева была похожа (не только с короткой прической, но и с косами). Мотив «счастья в плену» впоследствии не раз варьировался Цветаевой. Ср. в поздних «Стихах к сироте»:

Наконец-то встретила Надобного — мне: У кого-то смертная Надоба — во мне.

Цветаева М. И. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 2. М., 1994. C. 340.

Эмоции по поводу детей у Цветаевой впоследствии варьировались, но она продолжала считать, что желание иметь ребенка – неодолимый соблазн для всякой женщины, не имеющей детей. См. «Lettre a l’Amazone» (1932, 1934).
Стихотворение написано 4-стопным амфибрахием стандартной рифмовки. Связь с балладной традицией особенно заметна в последней строфе, которая, возможно, и была написана первой (тогда первые три строфы – только развернутое введение к ней).

Орфографические допущения. Не воспроизводятся буквы, отсутствующие в современном алфавите (ѣ, ѳ, i, ъ в соответствующих позициях), падежные окончания (цветущия нежныя). Не принято установившееся в современных изданиях проясняющее написание «всё детки, всё детки».

Р. Войтехович