ТЕТРАДЬ ВТОРАЯ
Руки еще надеются
Нету надёжнее безнадежности!
Верность неверных
Твои глаза зеленые,
Прозрачные, как ложь.
16-го марта 1924 г. — Когда я не пишу стихов, я живу как другие люди. И вот, вопрос: — Как могут жить другие люди?
И вот, на основании опыта: другие люди НЕ живут.
Обкормленный баснями
Соловей
— Я Вам никогда не лгал.
Я не верю в вечность чувств в жизни, верю в вечность их внутри (NB! где их так редко тревожишь. В жизни, как всё — снашиваются. 1933 г.) Не мыслю страсти изо дня в день, годы, а иначе — зачем быть вместе? Под веками я в тебе ты у меня — уцелеем, будем жить и царить. Но отказаться — не могу.
Конторская барышня
И пражский студент
Клaдбище! Место куда кладут.
два лунатика
Края крыши одного.
(Не Р<одзевичу>) [По-видимому, обращено к А. А. Чаброву.]
Вы хотите перейти через жест, я хочу перейти через слово, — не хочу слов (обычной монеты), не хотите жеста (своей обычной) — из какой-то гордости. Слово со всеми, жест — со всеми, хотим говорить друг с другом на чужом (его) языке.
Я нашла формулу: меня притягивает к Вам Ewig-Weibliche [вечно-женственное (нем.)].
Мы с Вами заблудились в Pays du Tendre [Страна нежности (фр.). Аллегорическая страна любви, описанная в романе Мадлен де Скюдери (1607 —1071) “Клелия”.], — видите — немалая страна! (Не Mala Strana! [Один из центральных районов Праги.])
…et son amitie encore, qui etait plus grande que son amour. […и еще его (ее) дружба, которая была большей, чем его (ее) любовь (фр.).]
Ох, устала!
Вниз, со скалы!
Вздохи вала
Вздоха валы
(Сафо)
Дальнейший ход: Улица лестницей, Наша улица! — Уже не наша… М. б. здесь о славе? (Адрес? Надеюсь, буду — достаточно знаменит. — Мертвые не читают газет. — Мы расстаемся, восходя.)
Соль ожигает щёки,
Перед глазами — крэп.
— Адрес? Его прочтете
В справочнике судeб!
Попутные мысли (NB! почти невозможно разобрать — так сокращено)
Вы не хотите переделывать меня, а меня надо переделать, посему в жизни Вы бы только утысячерили мою слабость, Вы бы меня не дотворили женщиной. Вы пленились моей душой, и Вам хорошо со мной (с ней) в царстве теней. Вам хорошо со мной такой, а мне плохо с собой такой. Вы влечетесь к чуже — роднoму, к чужерoдному. Меня, как Elementargeist, нужно расчаровать — освободить — воплотить — через любовь. А Вы, наоборот, сам становитесь Elementargeist.
Когда Вы говорите о своей маленькой девочке — у меня слезы навертываются.
Врозь идущие руки распятья
Нежиться как ужи…
(NB! гадость! 1933 г.)
Мне с тобою — так спалось,
О тебе — так пелось!
Дочку свою, прошу,
Не называй Мариной!
[Дочку свою, родившуюся в <пропуск даты> [родилась в 1932 г.] назвал Натальей. — 1933 г.]
Пригород: руки твои в рубцах,
Первый листочек клейкий…
Князь, засыпающий на руках
Маленькой белошвейки…
Когда я думаю во времени — всё невозможно, всё сразу — безнадежно. А так — где-то (без где), когда-то (без когда) — о, всё будет, сбудется!
(Борису)
Моя просьба — за три месяца (?), последняя гора — дождь — у забора (огород) пес, просовывающий лапу…
Любовь в нас — как клад, мы о ней ничего не знаем, всё дело в случае. Другой — наша возможность любви. И поэтому, никогда заранее: “буду — не буду”. Человек — повод к взрыву. (Почему вулканы взрываются?) Иногда вулканы взрываются сокровищами.
Дать взорваться больше, чем добыть.
Я знаю, какая я в дне, но я не знаю, какая я на дне. Дна своего достать без другого я не могу.
Благословен ты, дающий мне меня.
(К Б. П.)
Высшая ирреальность.
Вы единственный за кого бы я умерла без всякого сознания жертвы, чью жизнь предпочла бы своей не как мне ценнейшую, а как — ценнейшую моей.
В уровень моего восторга.
Вы во мне — как золото Нибелунгов.
Эпиграф из Пастернака:
“Я живу с твоей карточкой…”
[Начало ст-ния Пастернака “Заместительница”.]
Время — бремя небольшое
Я живу с твоей душою
Про себя тот клад схороним!
Знать не надо посторонним
(В просторечии: своим)
Знать не надо и самим
Нам: как клад в тебе покоюсь!
Так магнит глядит на полюс…
От тебя, , не скрою,
Что живу с твоей душою
В страсти, слаще чем земной!
(С мужем — пусть и пусть — с женой!)
Вечность: время небольшое:
Я живу с твоей душою
(16-го мая 1924 г.)
Борюшка, Борюшка!
Горюшко мое!
И тело телом обкормя…
Запись: Ничему так не изменяла в жизни как стихам: изменяла им со всяким встречным. И ничто так не пребывало — не держало — не <фраза не окончена>
(18-го мая 1924 г.)
О насыщаемости тел,
Ненасыщаемости душ
Лился в подушечную глушь
Удушливую, в ноздри, в рот,
В грудь, отданную грабежу.
Подушка — облаком, и вот
Уже на облаке лежу…
Уже сопутствующий — сплыл,
Уже помеху отстраня…
…Что только продолженье крыл —
Растерзанная простыня.
Что всё, что страстью на земле
Зовется, чувств —
Лишь в собственном крыле
Застрявший… Выпутаться тщусь.
Продолжение и, надеюсь, окончание Поэмы Конца.
(Оцените это надеюсь! 1933 г.)
Май 1924 г. — Если встреча со мной другого не возвышает — она меня унижает, другого не <пропуск одного слова> — меня уничтожает.
Милый друг [По-видимому, обращено к М. Л. Слониму.], м. б. в мире внешнем Вы правы — значит мир неправ.
Со дня Вашего приезда Вы видели всех, кроме меня. Как мне после этого верить, что я Вам — нужней других? Есть вечные вещи: вернувшись — рвануться, это так просто.
— “Но условились в четверг”. Да, а сегодня, в среду, экспресс: “приходите сегодня”, — не п. ч. соскучился, а п. ч. в четверг нельзя. Милый друг, у меня руки опускаются, не могу тянуть на канате — и ниткой брезгую! — не привыкла, не привыкну, не моя роль.
Всё важнее, все нужнее, всё непреложнее меня: семья, дела, любовь, я в Вашей жизни — душа (NB! зачем так много? просто — удовлетворение самолюбия. 1933 г.) с душою Вы не считаетесь. Я только с жизнью своей не считаюсь.
Поэтому, не будучи в Вашей жизни насущностью, не имею права и не хочу обременять Вас насущностями — своими (мне стыдно за все мои просьбы назад) оставим все эти курорты и устройства — обойдусь — дело не в этом, о совсем не в этом.
Если хотите видеть меня еще раз до отъезда — не отказываюсь, но и не рвусь. Пусть будет всё так, как Вы хотите.
Щенков никогда не надо поить горячим — иначе они сбиваются с чутья. — Сбита с чутья. —
— Свидимся! — На том свете?
— Да, в царстве моем!
Поэма Конца кончена 9-го июня 1924 г., в Иловищах.
(А конец во мне — куда раньше! Начав как вздох, дописывала как долг.)
Эхо: ответ камня на голос. Эхо: заложенный в камне голос, как зеркало: заложенный в стекле лик, как тень: заложенная в плоти бесплотность.
Строптивая скрипка.
Зарубка на стволе дерева.
Конец II чешской черной черновой тетради.
(Начата 10-го мая 1923 г. в Горних Мокропсах — кончена 10-го июня 1924 г. в деревне Иловищи.)
ЧЕРНОВАЯ ТЕЗЕЯ
Картина II Тезей у Миноса
(Начинаю 9-го июля 1924 г. — дай Бог!)
Выше, выше! Пробивши кровлю…
и т. д.
