ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
3
1916—1918
Жизнь или ставит между нами ледяной столик кофейни или сажает нас в одно кресло. Отсутствие человеческой обстановки. (Круглый стол в столовой.)
______
Душа — это сопротивление.
______
Душа, это парус. Ветер — жизнь.
______
Аля:
— «Марина! Что мне делать? Я не хочу за мужчину выйти замуж!»
______
— «Марина! Если бы я вышла замуж за М<ироно>ва, вдруг я сразу — когда он еще спал бы — вышла замуж за другого? — Правда, глупо? — И он проснулся бы и увидел, что никого нет.— Только он и кухарка».
14-го дeк<aбpя> 1917г.
Аля молится: -«Спаси, Господи, и помилуй: нищих, Андерсена…»
______
Слово — вторая плоть человека. Триединство: душа, тело, слово. Поэтому — совершенен только поэт.
______
Голос: совсем душа и почти тело.
______
У поэта одна душа и два тела. (1?ое — слово.) Трагически, если любишь только первое.
______
186
Мне иногда хочется так сказать: — «Удельный вес такого-то слова»…
______
Почему я всех целую? Нельзя сказать: «Вы мне не нравитесь». Ведь мне-то «Вы», а ему-то «я»,—- всё, что он имеет!
______
— У Вас нет соперников: я — после Ваших губ — могу льститься только на душ и, а все они меньше Вашей!
У меня есть соперники: Вы — после моей души — можете льститься только на губы, а у скольких они лучше, чем у меня!
______
Я люблю две веши, Вас — и Любовь.
______
Я люблю одно: Вас, потому что Вы, это вся любовь.
______
— А зачем тогда рветесь к другому? —
— Оттого что, оттого что…—
______
Моя любовь к другим, (вне одного), это избыток любви, обыкновенно идущий к Богу.
______
Насыщенный раствор. Вода не может растворить больше. Таков закон. Вы — насыщенный мною раствор.
Я же — бездонный чан.
— Любите! Любите!
______
Любовь: я счастлива сначала тем, что я люблю, потом уже тем, что меня любят.
Очарование: второе на первом месте, иногда только второе.
______
187
Нужно научиться (мне) жить любовным настоящим человека, как его любовным прошлым.
______
Соперник всегда — или бог (молишься) — или дурак (даже не презираешь.)
______
16-го дeк<aбpя> 1917 г., бледный рассвет.
Аля: — «Какой темный, слабый, жалкий свет! Как мне грустно, когда гудят поезда в таких временах!»
______
18-го дeк<aбpя> 1917г.
Антокольский:— «У Господа был Иуда. А кто же у Дьявола— Иуда?»
Я: — «Это, конечно, будет женщина. Дьявол ее полюбит, и она захочет вернуть его к Богу — и вернет.»
Антокольский: — «А она застрелится.— Но я утверждаю, что это будетмужчина.»
Я: — «Мужчина? Как может мужчина предать Дьявола? У него же нет никакого доступа к Дьяволу, он Дьяволу не нужен, какое дело Дьяволу до мужчин? Дьявол сам мужчина. Дьявол — это вся мужественность. Дьявола можно соблазнить только любовью, т. е. женщиной.»
Антокольский: — «И найдется мужчина, который припишет себе честь этого завоевания.»
Я: — «И знаете, как это будет? Женщина полюбит Дьявола — а ее полюбит мужчина. Он придет к ней и скажет: — Ты его любишь, неужели тебе его не жаль? Ведь ему плохо, верни его к Богу.— И она вернет…»
Антокольский: — « И разлюбит.»
Я: —- «Нет, она не разлюбит! Он ее разлюбит, п<отому> ч<то> теперь у него Бог, она ему больше не нужна.— И бросится к тому.»
А<нтоколь>ский: — «И, смотря в его глаза, увидит, что всё те же глаза, и что она сама побеждена — Дьяволом.»
Я: — «Но был же час, когда Дьявол был побежден,— час. когда он вернулся к Богу.»
188
Антокольский: — «И предал его — мужчина!»
Я: — «Ах, я говорю о любовной драме!»
А<нтоколь>ский: — «А я говорю об имени, которое останется скрижалях.»
______
Я: — «Женщина невинна (что я делала? я только любила!),— орудие, медиум».
А<нтоколь>ский: — «Женщина — не только орудие Дьявола, орудие Бога, и единственное их орудие».
Я: — «А мужчина виновен.»
А<нтоколь>ский: — «Да, но если только представить, что Дьявол и Бог — женщины, у мужчины тоже остается только эта прекрасная реплика: „Я только любила“».
______
Я: — «Женщина — одержимая. Женщина идет по пути вздоха.»
А<нтоколь>ский: — «А мужчина хочет — так: (Протянутая рука.— Прыжок.)
Я: — «Женщина идет по пути вздоха. Женщина, это вздох. Мужчина,— это жест, (Какое безобразное слово «мужчина»!) Мужчина никогда не хочет первый. Если мужчина захотел, женщина уже хочет.»
А<нтоколь >ский: — «А что же мы сделаем с трагической любовью? — Когда женщина — действительно — не хочет?»
Я: — «Значит, она хотела — одну секундочку! — и расхотела! Значит, не она хотела, а какая-нибудь рядом. А тот ошибся. Ошибся дверью.»
______
Я, робко: — «А<нтоколь>ский, можно ли назвать то, что мы сейчас делаем — мыслью?»
А<нтоколь>ский, еще более робко: — «Это — вселенское дело. То же самое, что сидеть в облаках и править миром.»
Я: — «Вы знаете, наш разговор напоминает мне комедии Уйальда.»
А<нтоколь>ский:—«Только — русского Уйальда. Там бридж, и хоккей, и сэндвичи…»
Я: — «А у нас натощак и в нетопленой комнате.»
_____
А<нтоколь>ский: — «Нам необходим стенограф или, по крайней мере, пустая граммофонная пластинка.»
189
Я: — «Я выучусь стенографии. Это необходимо, когда в комнате Вы и я.»
А<нтокольс>кий: — «А сколько времени на это убьешь! Еще разучишься вести такие диалоги и придется тогда стенографировать речи Викжелей и Центросахаров!»
____
Я, возвращаясь к прежнему разговору: — «А Вам не странно, что их — четыре? — Две пары.— Нужно кого-нибудь выбросить.— Впрочем, я забываю, что это трое мужчин — и одна женщина — значит три соперника.»
А<нтоколь>ский: — «Значит, двух пар все-таки не получается.— А женщина скажет так: нас было четверо.— Я и они.—»
_____
А<нтоколь>ский: — «Неужели Вы думаете, что в С. Р. Д.Республике не поймут Ваших стихов? О, какое сейчас время для стихов! — Выйдешь на улицу, и первый встречный поймет!»
_____
Я: — «У Розанова есть книга: Люди Лунного Света. Только он берет ее как пол, а я беру ее как дух.— Она идет под знаком Дианы.»
А<нтоколь>ский: -«А ведь Диана дала обет безбрачия.—Значит, Кармен — весталка?»
А<нтоколь>ский: — «Диана. Двойственная двственность.»
Я: —«Иоанна д’Арк, Диана, одна раса.»
_____
А<нтоколь>ский — о Розанове: «Только Розанов подошел к духу через кровь, Вы же к крови — через дух. Но для обоих дух и кровь — одно.»
_____
А<нтоколъ>ский: — «Что такое отцовство?»
Я: — «Отцовства вообще нету. Есть материнство — стихия — Мать — большое М.»
А<нтоколъ>ский: — «А отцовство — большое О т. е. нуль.»
_____
190
Я: — «Стихи, это Wachtraumen» {Вахта мечты (нем.)}
_____
А<нтоколь>ский: — «Врут сказал: Я Цезаря любил, но Рим я любил больше Цезаря, и поэтому я убил Цезаря.»
Продолжим: — «Рим я любил, но себя я люблю больше Рима, поэтому…» (Нерон, Герострат.)
_____
Н<икодим>— Мужчина, это дух. Дьявол и Бог борются из-за мужчины посредством женщины. Дьяволу и Богу — дело только до мужчины.»
_____
Клятвы крылаты.
_____
А<нтоколь>ский: — «Любить Мадонну — всё равно, что застраховаться от кредиторов.»
_____
— «Любовь к будущему — Отцовство.»
_____
Я, смеясь: — «Вы любите Чуму?»
А<нтоколь>ский, молниеносно: — «Ради пира».
_____
Я: — «Восторг ко всему, что не скептицизм, и скептицизм ко всему, что не восторг.»
_____
Я: — «А<нтоколь>ский, Вы бы хотели, чтобы Вас звали Урия?»
А<нтоколь>ский: — «Уж лучше —- Фурия.»
_____
191
Кронпринц, вТиргартене, перед львиной клеткой:
— «Ganz der Papa!» {Вылитый папа! (нем.)}
_____
А<нтоколь>ский, об Иоанне д’Арк:
— «А Королю совсем не нужно царства, он хочет то, что больше царства: Иоанну, А ей до него нет никакого дела.— «Нет, ты должен быть Королем! Иди на царство!» — как говорят: — «Иди в гимназию!»
_____
— «Не правда ли, Голос, к<отор>ый слышала Иоанна — мужской? Не Богоматери!»
_____
— Королева Виктория — парламент — скороходы — поезда, пролетающие по Бельгии — ночью — мимо красных доменных печей.
_____
22-го дeк<aбpя> 1917 г.
Одни продают себя за деньги, я за стихи (душу).
_____
Юнга, юнга, юнга мой,
Юнга, морской службы юнкер!
_____
23-го дек<aбpя> 1917 г.
Кто-то — мне: «Вы человек столько же наслаждения, как подвига». (Неверно.)
_____
Предательство уже указывает на любовь. Нельзя предать знакомого.
_____
192
Сочельник 1917 г.
— «Вы не знаете бытовой жизни: это сплошной несчастный случай!»
_____
— «Это не демонизм, я обижен за демонизм!»
_____
Я: — «Демонизм — одержимость собственной душой.»
Собеседник: —«Оболыценность собственной душой.»
_____
26-го дек<абря> 1917 г.
«Man soll das Leben?. wie die Frau den ungeliebten Mann, ubcr sich ergehen lassen.» {«Жизнь надо перетерпеть, как женщина — нелюбимого мужчину» (нем.)}
<Pyкой С. Я. Эфрона:>
У одних — серлие-пламя
У других — воткнутый в грудь нож
Одни набирают воздух полной грудью и как мехами раздувают свое пламя.
Другие вздохнут чуть, чуть и скрючившись кричат от боли.
_____
Висла — пароход — низкие холмы — дом с гербом — каменная ограда — дорога — еврейское кладбище. А потом — обратно на пароход — весело — вокзал — Берлин — кафэ — музыка…
_____
С<ережа>: — «Мариночка, у Вас рука, как икона Нечаянной Радости.»
_____
193
«Творить золотую краску».
(Выражение старинных иконописцев.)
_____
Архангел Михаил с радугой.
_____
1918 г.
Он умел целовать собаку, как женщину, и женщину, как собаку.
<Далее несколько страниц в тетради оставлены незаполненными, несколько листов вырезано.>
_____
У меня совсем нет досуга Вам писать,— а столько нужно! Вся тетрадь исчеркана пометками <не дописано, в этом месте между листами положен синий подснежник; далее оставлены незаполненными несколько страниц, вырваны два двойных листа>
<Осень1923г>
Начин<аю> письмо со скром<ного> треб<ования>. Р<одзевич> мне нужно — чудо. Я сейч<ас> соверш<енно> разб<ита> и Вам предст<оят> чудовищ<ные> трудн<ости>.— Не боюсь! — Нет, бойтесь.
Мы люди чужих пород. Я, поним<ая> Вас, до глуб<ины> — не приним<аю>, Вы приним<ая> меня, до глубины — не поним<аете>. Вы вер<ите> мне в кред<ит>,
Вы заст<али> меня в час огромн<ой> душевн<ой> разб<итости>.— Бывает! — И челов<ек>, если не сде<лает> для меня чуда, для меня нич<его> не сдел<ает>. А чудо вот в чем: мне нуж<ен> дом, дом для кажд<ой> моей тоски, для кажд<ого> м<оего> безум<ия>, для голос<а> кажд<ой> фабр<ичной> трубы во мне, мне нужна бескон<ечная> бережн<ость> и одновр<еменно> созн<ание> силы другого, дающая нам покой.
Р<одзевич>, будя во мне мою женск<ую> сущн<остъ>, знаете, что Вы будите: мою тос<ку>, мою слаб<ость>, мои метания, мою безудерж<ность>, всю стихию и весь хаос. Вы вм<есто> цельн<ой> сильн<ой> стр<астной> сущ<ности> получ<или> в руки концы без нач<ал> и нач<ла> без концов, целую огромн<ую> смуту, некую такую разноголо<сицу>, что — прост<ите>! — выдерж<ат> ли: уши, руки, душа?
194
Дитя родн<ое>. приди В<ы> ко мне в др<угой> час (?) Вы бы заст<али> меня др<угой>, но сейч<ас> я после огромн<ого> срыва, не смейт<есь>, де<ло> не в Х и в Игр<еке>, дело во мне.
И вот,— оцен<ите> полож<ение>! — я у Вас прошу уверен<ности>. То же самое, что ид<ти>
Я, не увер<енная> ни в чем, кроме себя, у Вас, неувер<енного> вообще ни в чем
Вы не в тот час пр<ишли> ко мне, мне сейч<ас> всё — слишк<ом> больно, живая рана. Болев<ая> восприимч<ивость> (способн<ость> страдать) у меня вообще чудов<ищная>, сейч<ас> я растравл<ена>, я на ту карту пост<авила> всю свою душу. Знаете, в химии — насыщ<енный> раств<ор>. Так вот, насыщ<енный> раство<р> горечи.
Слуш<айте> вним<ательно>: будь я сейчас собой, т. е. Ахилл<есом>, я бы с рад<остью> вплыла в этот нов<ый> бой, сейчас я — живое мясо, места жив<ого> нет! Всяк<ое> невн<имание>, всяк<ая> зан<оза> всё, в естеств<енное> врем<я> души — <пропуск одного слова>, сейч<ас> для меня немыслим<ы>. Я перестрадала и б<ольше> не могу.
Еще не поздно, друж<очек> родн<ой>, останов<иться>. Ну, встр<етились>, ну, постояли рядом — быв<ает>! — не дайте мне ввык-н<уться> и не ввык<айтесь> сами.— Переболит! — Я, в так<ом> со-ст<оянии>, как сейч<ас>, слиш<ком> трудн<ая> рад<ость>, больше тр<удность>, чем рад<ость>, мне нужен врач души, а не — друг.
Ну, подум<айте> себя в такой роли: утеш<ать>, дышать, убаюкив<ать>, няньчиться,— а ребен<ок> (душа!) непонят<ный> и дик<ий> и сам не зн<ает> чего хочет и сам не зн<ает> отчего плач<ет>, и прос<ит> луну с небес и сердце из груди.—- Весело? —
О, я не преувели<чиваю>, я очень точна, не улыб<айтесь> торже-ств<ующе>: слова! справимся! — больше всего я В<ам> верю, когда я с В<ами> ближе всего: рука в руку, а этих средств убежд<ения> у Вас не будет — ввиду всей жизни!
<Далее две страницы не заполнены.>
Милый друг,
Сейчас идут самые ужасные дни моей жизни и Вам нужно переродиться, чтобы меня внутренне не утерять. Я разорвана пополам. Меня нет. Есть трещина, только ее и слышу. Моя вина (фурии совести во мне!) началась с секунды его боли, пока он не знал — я НЕ была виновата. (Право на свою душу и ее отдельную жизнь.)
195
Все эти дни я неустанно боролась в себе за Вас, я Вас у фурий отстояла, дальнейшее — дело Вашей СИЛЫ. Это моя единственная надежда. Вся моя надежна на Вас, я сейчас выбыли из строя, во мне живого места нет, только боль. Так жить нельзя, я и не живу.
<Далее до конца тетради несколько страниц не заполнены.>
196
