ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
4
1917—1918
5-го авг<уста> 1917 г.
Александровский мальчик.
(Это Андрюша)
Андрюша говор<ит>: «Аля! Аля! Пойдем с тобой на реку и мы кинем туда палки, это будут наши рыбы.» Андр<юша> забывает, что ему нужно себя хорошо вести, и Аля то же самое. Ну как быть? Мы такие только одни дети. Но как разбойник взглянет! Андр<юша> бежит домой, Аля у него сидит на плечах. Пришли домой к Асе. А полковник едет за ними. (М<арина>! А бывает назв<ание> — Блондин Иванович?)
___
Мы с тобой ехали в трамвае, я смотр<ела> в окно открытое. Там я видела площади и пропустила Театральную. И потом мы приехали с тобой в деревню, мы там с тобой ходили по горке, и я не заметила, и побежала в траву, и — оказ<алось> — это — болото. Тогда я упала в воду и вся испачкалась и очень громко кричала — от грусти и грязи. Потом я вышла на берег и там сидела и высыхала — голая — и мне было грустно — и смотрела на поезд. И он меня утешил. (О поездах: Они как будто дразнят!) Я сидела под деревом, и плыли доски по Москве-реке, и на них сидели люди в белых панталонах, и на них ничего больше не было одето. Они слыхали мой крик. Потом мы пошли с тобой за руку по мосту, и поезд всё ехал-ехал рядом с нами, близко-близко, А мы смотрели. И никто в окно не смотрел,— всё товарный поезд был. И потом, когда он кончился, мы уже были давно внизу Мы сели на лесенку, а часовой сказал, что нельзя.— Не садиться.—
___
226
Поезд едет. Один поезд едет в Харьков, а второй в Нижний Новгород, а третий в К<окте>бель, а пятый в Петербург, а шестой в Петергоф, а восемнадцатый — в Москву.
_____
6-го авг<уста> 1917 г., пон<едельник> — Успение.— {Описка; надо — Преображение; в действительности: воскресенье.}
Милый Коля! Миронов! Что ты в тюрьме делаешь? Мне очень жарко от любви. Мне очень грустно становится, всё грустней и грустнее. У тебя лицо ласковое, нежное такое. М<иро>нов, ты знаешь, у тебя очень голос красивый, я помню твой разговор, твое пенье, как мы вместе сидели, ели и я тебе подарила свою книгу. М<иро>нов, ты знаешь, я очень беспокоюсь о тебе, сегодня очень беспокойная. Когда ты был у нас — помнишь я тебе подарила хороший пакетик от кофе? — Миронов, Марина мне расск<азала>, что написано в газете, что белый медведь в З<оологическом> Саду съел сторожа. Мне было немножко радостно и немножко грустно. Грустно — за медведя, п<отому> ч<то> он злой, а радостно, п<отому> ч<то> он теперь сыт.
227
Небо золотое.
В полночь — облака.
___
Наз<вание> Госпиталь ангелов.
Мост. Ангелы по нему идут
И облако несут.
Река шумит, река летит
Как серебристый пух.
___
10-го авг<уста> 1917 г.
М<арина>’ Иногда мне кажется, я глупо говорю,— не те слова. Хочу сказать какую-н<и>б<удь> хорошую вещь, а выходят — глупости!
___
Я запрещаю тебе делать то, чего ты не хочешь!
___
М<арина>! Ты как царь — с пером в руке!
___
11-го августа 1917 г.
Милая Пра, мне очень бы хотелось к тебе, или чтобы ты ко мне приехала. Я бы к тебе в гости ходила, и было бы так же хорошо, как всегда, когда я к тебе ходила.
Пра! Знаешь, я недавно попала в болото. Я в это время была в деревне с М<ариной>. Там я видала всё время Москву-реку — и еще траву, и я думала, что это правда трава, и пошла по ней — и поплыла. Я очень испачкалась. М<арииа> позвала меня, а я ничего не говорила, только всё кричала. Потом я сидела голая под деревьями, а М<арина> полоскала мои панталоны. Я капризничала.
Когда я сидела голая, я увидала лодочный автомобиль с флагом. Он плыл по Москве-реке.
И мы с М<ариной> шли через мост,— из досок сделанный, внизу река была, а рядом поезд ехал. М<арина> боялась итти, но я ей дала руку, и мы пошли. И скоро мост кончился. М<арина> интересовалась этим поездом, и я тоже самое.
228
И когда поезд кончился, мы пошли вниз, и скоро была Москиа. Мы только ехали на трамвае, в поезде не ехали.
Пра! Знаешь, я больше всего на свете люблю море, горы, и морские хорошие камни, и как мы с Андр<юшей> ходили по морю — и я чуть не упала и удержалась за волны морские. Люблю большие хорошие деревья — тополя — сосны — и сады с цветами. И больше всего ёлку, на к<отор>ой Вы были. И ты помнишь, какой Людвиг был хитрый? М<арина> мне дала шоколад и сказала, чтобы я всех угостила. Я пошла всем дала, а Людвиг от хитрости своей сказал: — «Давай мне весь шоколад, или оставь это». Тогда я сказала: — «Бери весь!», а он сказал: — «Не надо». Тогда я Людвига оставила и пошла к другим гостям.— Я помню еще, как все снимали свечи с ёлки — ночью — я смотрела с удовольствием. В середине ёлки лежали: шоколад, мячик мой, ёлочные книги и всё, что угодно.
Пра, знаешь, что я буду делать, когда я вырасту большая? Я буду писать стихи — кажется, как Маринины — о всей ее жизни, о музыке, о войне. (Растрогавшись: Ты родная моя мать!)
Огни в темной вечерней комнате.
И ветер дует.
С огня — тепло идет.
Всем грустно становится.
___
Ново-Девичий монастырь
Горюет об огнях.
___
В преходящее время — когда война кончилась — прилетали птицы, грели солнце своими хорошими глазами. И вот тогда всё лучше, лучше делалось. Война, когда кончилась, никогда не была, принцесс было столько-столько! И столько серебра!
— И когда М<арина> одна вышла гулять, ей сделалось 6 лет. Она собирала цветы, покупала всё, что ей угодно,
229
— ковры самоцветные и камни.
А в К<окте>беле было прекрасное небо, страшная жара, шумело море, летали птицы разные. И одно место я называла «Коктебельная роза».
___
До свидания, милая Пра. Целую тебя крепко-крепко. Кланяюсь Сане и Люсе. И передай Максу, что я очень его долго не видела и очень его горячо люблю. Мне нравятся его хорошие волосы. Прошай, мой милый Макс!
___
Горькая жисть
Настал веселый хороший день. Дети вышли гулять. Искры поднимались высоко-высоко, прямо к небу. Вдруг видят: гадкая змея ползет; красные глаза, сама зеленая, уши серые-серые. Змея эта называлась Н (буквой). Она называлась Н., п<отому> ч<то> у нее была девочка-змея, к<отор>ая называлась Ниной.
Змея эта была царская и не любила, чтобы ее кто-нибудь боялся.
___
230
Аля: — Я вздыхаю, п<отому> ч<то> они ко мне не приходят.— Кто «они»? — Боги.
——
— М<арина>! Ты знаешь, когда Бог был маленький, он только мылся и брился.
___
На улице, провожая Сережу. Идем мимо подвального темного окна, затянутого легкой кудрявой проволокой.— «Марина! Окно, как шелк!»
___
Голубое небо — тихо.
Голубое небо просит милости.
___
Тихо, тихо.
Ни вечер, ни полночь,
Ни утро, ни день.
(Вв постели, со мной)
М<арина>! Когда молодой человек умер,— знаешь, как это называется? — Мертвая дичь. А если старик умирает, это просто смерть.
_____
— Когда кого-н<и>б<удь> гладишь, ласкаешь, это назыв<ается> любовь.
— М<арина>! Ты заметила, когда входишь в чужую комнату, всё так интересно, интересно, всё рассматриваешь, рассматриваешь… А потом — живешь, живешь, надоедает, надоедает… И когда человека чужого видишь, всё смотришь, смотришь, какой он прекрасный…— А я тебе надоела? — Нет, ведь ты — родная.
___
Я сейчас закрыла глаза и знаешь что увидела? Клетку В ней черные глаза и черные волосы. А на клетке надпись «Миронов».
(По поводу ареста М<иро>нова.)
231
17-го августа 1917 г.
Милая Ася! Тебе не грустно? — Миронов попал в тюрьму, И вот, д<о> с<их> п<ор> сидит. Когда он уезжал на фронт, я его с М<ариной> вместе провожала. Был такой невеселый день, Ася! Ты знаешь, как М<иро>нов Марину называл? Не Марина, а Морина, как-то такое «о».
Окна блестящие. Тихо.
И занавески закрыты.
Получает дама письмо,
Но уж старая она.
Есть у ней седые волосы,
Нет у ней блестящих глаз.
___
Кудрявые волосы длинные,
На них корона блестит.
В руке — волшебная палочка
Со львом голубым.
___
Аля.
— Душа — из воздуху, прозрачная, возле груди.
___
20-го авг<уста>
М<арина>! Гиэна — дама. Когда мы в послед<ний> раз были в Зоологич<еском> саду, она была такая страшная, изменливая. Глаза страшные, прекрасные,— желтые. Она так на меня смотрела!
___
210-го авг<уста> 1917 г., воскрес<енье> {В действительности: понедельник.}
Аля: — «Ты думаешь я тебя когда-н<и>б<удь> забуду? Такую Серебряную даму? Ты думаешь я тебя забуду, когда буду жениться?» —- А на ком ты будешь жениться? — Так и быть, на Миронове! —А на Н<икодиме> не хочешь? — Нет, ведь я М<ироно>ву обещала. Да Н<икодим> уже замужем, Таня — его жена…
___
«Я только люблю говорить о смерти, а умирать не хочу!»
___
«А в другом небе Бог пишет стихи, а дочерь его не пишет совсем»
___
Слова.
Тихо. Вечер. И нисколько.
И несколько.
___
Земля и небо.
Заботливое время.
___
Табак и трубка.
Лицо и глаза.
___
Волосы и небо
(Волосы — твои, а небо — Бога)
___
Ты, Бог, не страшись!
(Людей, к<отор>ые Богу неприятны)
___
«Ты полюби меня!» Это жена мужу говорит. (Он ее не любил, а она хотела, чтобы он ее любил.) — «Нет, я не буду тебя любить никогда», отвечает муж. Жена говорит: — «Ты злой, значит. Я от тебя уеду в такое место, куда ты даже не сможешь приехать. Я уеду в такую хорошую землю, где нет войны.» Муж говорит: — «Ты будешь от меня уезжать, а я туда же.» — «Нет, нет, я уеду в такое место, где ты меня увидишь!» — И муж не успел даже шляпы надеть и пальто. Зима была. Было очень холодно.
(Кто тебе из них больше нравится? — Жена. Жена вернее. Муж ее был злой дьякон.)
233
И жена ему пишет: — «Муж мой милый, я уехала в Крым, если хочешь — приезжай ко мне.» Муж. как это письмо прочел, вскочил сразу из-за стола, оделся и сел в поезд.
___
— М<арина>! Ты меня за мои стихи и рассказы должна помнить.
___
Вечером.
М<арина>! Я тебе скажу, кого больше всего ненавидят черти, только тихо скажу,— чтобы они не слыхали. (Шепотом): Бога!
___’
А у Бога какие обезьяны веселые! Всё для него делают, на него работают. А у Бога ногти тоже длинные, он ведь сам ничего не делает,— только молится.
— Мы Богу молимся, а Бог — кому?
— Нам!
___
О Бальмонте: «Такого имени на небе нет «Бальмонт»,— там он просто назывался «нежный».
___
Ты знаешь, как Япония стихи говорит?
___
М<арина>! Ты меня забудь, совсем забудь. Только ресницы мои помни, и глаза мои, и брови мои, и волосы мои…
(Смеется)
234
М<арина>! Как бы я хотела, чтобы ты куда-н<и>б<удь> уехала! Тогда я бы тебе написала письмо и какое-н<и>б<удь> одно место облизала, а наверху написала: «Это место, Марина, лизаное».
___
Милый К<онстантин>Д<митриевич>! Я помню Ваш голос и Ваши волосы. У Вас голос смеющийся, а волосы прекрасные, желтые на солнце.
___
24-го авг<уста> 1917 г. «Я помню ястреба над Кремлем.» — «Ты знаешь, лед идет, как поезд.» — «В Москве нет ночи. Ночь только на небе. Ночь чернее чернил, в чернилах есть отраженье, в ночи — ничего, тень. Ночь, как две руки.»
___
Как луна застрянет,
То темно.
Как луна воспрянет,
То светло.
Жара. Ум. Облака.
(Это кончено, п<отому>ч<то> я дальше такого похожего не могу вспомнить.)
____________________________________
