ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
8
1920-1921
Отвращение к еде. Кад будто голод — притронусь — противно, не могу, озноб. И сейчас — от одной мысли — гусиная (куриная?) кожа по рук <недописано.>
176
И за пайком своим не иду — и за стихами — и Мюссэ не перевожу — и платья не мерю, хоть во дворе.
Только башмаки Х<удо>леева отдала в починку, п<отому> ч<то> другому радость. Сама — 2 ящика резины! — хожу в совершенно рваных,— все равно — давно всё равно.
Что я умею с людьми?
Понимать их? Нет. Любить их нет? — Радоваться им.— Зато как никто.—
Кончила «Ученика» — Capriccio. {Каприччио, букв. прихоть (итал); произведение в свободной форме.} Только еще не знаю конца, кончив — задумалась.
Мальчик всё отдает своему взрослому другу: и песенный дар, и бессонный дар, и огород ему согласен копать и рук целовать не будет. И тут — не знаю: из за чего он уходит (ибо уйти — должен!) — чего отдать не может: пса (верность свою!) или «талисманный знак» на пальце (Прихоть свою.— Обожаю это слово!)
И то и другое — я, в равной мере — я, с той разницей, что отдам, и отдав, уйду.
___
Не написав ни строки, уже пишу Еву.
— «С первым лучем <пропуск слова> дневного Солнца, Ева раскрыла глаза. Первое вожделение, к<отор>ое ей раскрыло руки, было солнце, первое слово, к<отор>ое раскрыло губы было: «Дай!» — Но так <как> Хозяин, создав ее удалился, а Адам еще спал, никто ей не сказал: Нельзя, и она, подождав немножко, скоро успокоилась.»
___
— В этом роде.— Первое, что она скажет Адаму это тоже: Дай — и так как она просит у него его глаз — услышит <:> нельзя. И впервые заплачет. («Слезы соленые, никогда не буду плакать!»)
Адам для нее большая кукла, слушает его сердце (часики!) — опять: «Дай» — опять нельзя. Сразу начинает ненавидеть Адама.
Три главных радости в раю: павлин — роза — лев. Ева влюблена в Мир, Адам — в Еву.
Описание дня, знакомство с животными. Капризничает: почему рыбы не поют, а птицы не летают.
— Сон в полдень.— Адаму: я закрою глаза, а ты сиди с открытыми, чтобы мой павлин не ушел.— Адам сидит. Вечером — случайно — свое отражение в воде.— Это самое белое, самое золотое, самое и т. д. что
177
здесь есть. (— Описание!) —Что это? — Ты. Ева! ‘— (Это м<ожет> б<ыть> уже Змей говорит?) — Под темнеющими деревьями тени ангелов.— Роза.— «Это тоже, наверное, персик?» — Берет в рот.— «Нет, это надо нюхать!» — «Значит нюхать еще лучше, чем есть. Всегда буду нюхать!»
С минуты видения себя в воде, влюбляется в себя безвозвратно. Вечер — Адам, устав, спит. Ева одна со Змием.— Древо.— Тут, не знаю: м<ожет> б<ыть> Адам, уже раскусивший Еву, не сказал ей, что оно запретное, а просто так: «Дерево как дерево…»
Впрочем, м<ожет> б<ыть> и сказал, но она, по легкомыслию, не дослушала ответа. И вот, сидя со Змеем вокруг шеи, под древом (змей шепчет ей в самое сердце) вспоминает: «Глаза у Адама —- нельзя, сердце — нельзя, и еще что-то третье было: ах, яблоко!» Змею: «Как странно! Ты ничего не говоришь, а я всё слышу. Конечно — надо съесть! Тогда рыбы будут петь, да? И розы летать»… и т. д. Ест. Съев, пугается и — чтобы не одной грешить — дает Адаму. Желание целоваться. Равнодушие к Адаму (уже законный муж!)
(Адам старше на один день и уже всё знает. Хлое — нужен Дафнис или же Змей!)
Отношение к Слону: слишком большой: ничего не чувствую. К Льву: ты очень прекрасный, но ты какой-то строгий, вроде Адама! — Тигру: вот ты мне нравишься! Золотой, как я и тоже гнешься.
18/31 мая 1920 г.
Письмо к Вячеславу
<Персписываю, чтобы потом не забыть, как любила.)
Дорогой В. И.!
Это гораздо больше, чем можно сказать.
Сегодня мне нужно было идти в один дом, где будет музыка, (всегда иду за ней следом, как нищий!) — но я осталась дома, чтобы быть одной — (с Вами.)
Вы для меня такое счастье и такое горе — Ваш отъезд! — что я совсем не знаю, что с этим делать. Буду ждать 15-го июня с ужасом, а оно будет, п<отому> ч<то> мне именно 15-го июня — сама сегодня утром назначила — солдат принесет керосин.
В. И., я нынче сказала о совести, а Вы не поняли, теперь поймите — поймете!
Когда Вы меня сегодня спросили: «Вы очень дружны с Б<аль-мон>том?» знаете мой первый ответ — проглоченный — хотела напи-
178
сать — не могу — произносить такие вещи еше хуже — предательство, окончательное предательство. И вот теперь у меня угрызения совести.
Но — чтобы Вы не подумали хуже, чем есть — всё-таки скажу. Вот что горело у меня тогда на губах:
— «Да, да, очень дружна, очень люблю, но Вы же не можете не понимать, что мне нужны только Вы!»
Это для меня самое невыносимое на свете — хотя бы мысленно кого-н<и>б<удь> предать,— тот беззащитный, невинный, не знает, и даже сказать нельзя, п<отому> ч<то> он не раскаяние запомнит, а предательство,— искупить нельзя!
Думаю сейчас об этом своем ответе.— Откуда?
Пожалуй что всё-таки: исконная неблагодарность — исконное оправдание наперед —исконное заметание следов — женщины.
Скажу о Вас и о Б<альмон>те.
Б<альмон>т — мне друг, я люблю его и любуюсь им, я окончательно верю в него, у этого человека не может быть низкой мысли, ручаюсь за него в любую минуту, всё, что он скажет и сделает будет рыцарски и прекрасно. С ним у меня веселье и веселие, grande camaraderie {великое товарищество (фр.)}» с ним я, он со мной — мальчишка, мы с ним очень много — главным образом! —смеемся. С ним бы мне хотелось прожить 93 г. в Париже, мы бы с ним восхитительно взошли на эшафот.
С ним мы — сверстники, только я, как женщина — старше.
Не усмотрите в этом непочтения — этим не грешу — но почитать Б<альмонта> — обижать Б<альмонта>, я, преклоняясь перед его даром, обожаю его.— Чудесное дитя из Сказки Гоффмана,— да? (Das fremde Kind {чужеземное дитя (нем.).}.)
Отношение, будучи глубоко по сущности, идет, танцуя по поверхности, как солнце плещется по морю.
___
— Вы.—
С Вами мне хочется вглубь, in die Nacht hinein {в глубину ночи (нем.).}1, вглубь Ночи, вглубь Вас. Это самое точное определение.— Перпендикуляр, опущенный в бесконечность.— Отсюда такое задыхание. Я знаю, что чем глубже — тем лучше, чем темнее — тем светлее, через Ночь — в День, я знаю, что ничего бы не испугалась, пошла Бы с Вами в за Вами — в слепую.
179
Если во мне — минутами это пронзительно чувствую — (по безответственности какой-то!) — воплотилась — Жизнь, в Вас воплотилось Бытие.
— Das Weltall. {Вселенная (нем.).}
(Заметили ли Вы, что нам всегда! всегда! всю жизнь! — приходится выслушивать одно и то же! — теми же словами! — от самых разных встречных и спутников! — И как это слушаешь, чуть улыбаясь, даже слово наперед зная!) ‘
___
Теперь о другом. Одно меня в Вас сегодня как-то растравительно тронуло: «много страдал — люблю жизнь — но как-то отрешенно»…
Го-спо-ди! — Ведь это — живая я. Потому так всё и встречаю, что уже наперед рассталась. Издалека люблю, a vol d’oiseau {с птичьего полета (фр.)} люблю, хотя как будто в самой толще жизни.
Когда я с Вами сегодня шла, у меня было чувство, что иду не с Вами, а за Вами, даже не как ученик, а как собака, хорошая, преданная, веселая — и только одного не могущая: уйти.
Много собак за Вами ходило следом, дорогой В<ячеслав> И<ва-нович>, но — клянусь богом! — такой веселой, удобной, знающей время и место собаки у Вас еще не было.— Купите собачий билет и везите во Флоренцию! —
Но Вы уедете! уедете! уедете!
Здесь в Москве я спокойна, я всегда могу Вам написать (злоупотреблять не буду, хотя — 3?ья страница! — уже злоупотребляю!) — могу окликнуть Вас на каком-н<и>б<удь> вечере, услышать Ваш старинно-коварно-ласковый голос,— да просто сознание, что по одним арбатским переулкам ходим,— я дом Ваш знаю,— значит Вы есть!
А во Флоренции я и мысленно не смогу ходить за Вами следом, я ни одной улицы не знаю, я во Флоренции не была!
Сейчас глубокая ночь, Вы спите.— Кто это был в красном платьице? — Ваш сын? — Он Алин однолеток, о нем мне когда-то восторженно рассказывала мать Макса.
Шлю Вам привет — кладу Вам — по собачьи — голову в колени.— Не сердитесь! Я не буду Вам надоедать, я Вас слишком люблю.
МЦ.
___
180
Как только начинаю любить другого, сразу перестаю любить себя, т. е. теряю всю силу свою и очарование. Следовательно, для того, чтобы меня любили, мне не надо любить самой, впрочем любовь другого сразу возвращает мне любовь к себе,— верней и быстрей, чем нелюбовь другого.
Но, в итоге, любя и не любя. Вы равно избавитесь от моей любви, только любя — скорее.
Любя другого, презираю (теряю) себя, будучи любимой другим —презираю (теряю) его.
Уж лучше — любить другого!
___
(Я, наверное, понятия не имею: что такое — любовь, как, вообще, понятия не имею: что такое — другой.)
___
Давайте любить меня вместе! Где Вас не хватит, я помогу.— Вот самое честное, что я могу сказать партнёру.
___
С грустью уверяюсь в том, что в НН нет великодушия: эти 7 минут опоздания, дающие ему законное право не выдавать — голодному — хлеб, эти 3 мин., к<отор>ые он заставляет ждать старуху в корридоре (пришла в без 3х м. 6 ч.!) — это «я обедаю», эта осторожная просьба об «обстановке» (об Алином портрете и Сережином Лукреции уже не говорю,— позорное пятно!), эта уверенность, что сам никогда не предложит денег взаймы, а если даст — не забудет, эта вечная забота о спасении души и тела,— нет, противно, презренно, слов нет!
— Откуда у него только эти руки?
___
26-го мая 1920 г.
В воинах мне мешает война, в моряках — море, в священниках — Бог, в любовниках — любовь.
___
Моя трагедия в том, что все говорящие, как я, поступают ужасно низко, а все поступающие как я говорят ужасно высоко.
___
Никогда не наслаждаюсь только глазом, только слухом (как нёбом напр<имер>)
181
«Ласкает глаз», «приятные краски», этого нет, сразу провал в восторг или грусть.
Во мне мало зверя,— разве что только на очень сильном солнце, или в воде.— Да и то не надолго. (Домой! — Писать!)
___
За темною дверью — ликующий голос поет на чужом языке.
О НН (и все NN мира!) — правы Вы, когда не верите, что я Вас люблю.
Разве я — в этот поздний час ночи, на чужой лестнице, глотая это чужое ликование — Вас любила?!
И умирать буду из-за Вас — все ж не верьте, ибо я ли поручусь Вам в том, что в последнее мгновение ока не загляжусь на — на солнечный луч!
___
Голос — из темноты — луч. Водяной луч.—Wasserstrahl.— Stimmenstrahl.{Водяной луч.— Голосовой луч (нем.).}
___
Бриллиант в руке 3хлетнего ребенка — стекляшка. Это не должно давать спать бриллианту. Это обесценивает бриллиант.
___
Мысль у меня в мозгу — вроде чертежа. Силясь вспомнить, вспоминаю так:
———<—— v и т. д.— линию — рисунок — иногда самой мысли так и не вспоминаю.
___
Мои стихи — моя жизнь (почти что быт), то, что есть. Мои пьесы — моя Жизнь, то, что быть должно бы.
___
Господа коммунисты! Как это вы в слове контр-революция не слышите родного вам грома: КОНТР!
___
Что дороже: первый шаг человека на земле, или последний? Первое слово человека на земле или последнее?
Решите и вы увидите, монархист ли Вы или коммунист.
182
Контр-революционер каждый, у кого сердце болит в секундочку Нового Года.
___
Божественное равнодушие поэта у меня распространяется только на собственную жизнь — дело — шкуру.
___
— Все эти дни страстно пишу «Ученика».
___
Молодая женщина:
— «Я почему-то сержусь не на самого человека, а на его вещи. Если ссора была за обедом, мне потом противны все блюда, к<отор>ые я ела: постное масло противно, пшено противно.
А когда он тот раз не пришел ночевать, я не могла сесть за письменный стол, не могла лежать на кровати, взяла постлала на полу ковер, так и пролежала всю ночь…
Всю ночь не спала. (Чистосердечно — проверив:) — «Не очень, впрочем, не спала»…
___
Гляжу сейчас на треплющиеся за окном Алины фартук и платье (привязаны на веревке к фортке.)
Боже мой, вот у кого учиться Танцу — Прыжку <над строкой: Игре> —Причуде.
___
Ешь, ешь — и опять надо <над строкой: голоден>, стираешь, стираешь — и опять грязное, любишь, любишь — и опять нравится!
___
Словно теплая слеза,
Капля капнула в глаза.
Там, в небесной вышине
Кто-то плачет обо мне.
(Быль.— Вчера, на улице.)
____
Моя книга: не приходо-расходная, а приходо-уходная — книга!
Любить Казанову и жить, как Кант! (У того его <слово не вписано>
183
{факсимиле страниц записной книжки 8}
184–185
аллея, у меня — вот уже 3 месяца — моя Поварская аллея, от Борисоглебского до Дворца Искусств.) Уж лучше — наоборот!
___
Когдая не нравлюсь внешне, я более огорчена, чем когда не нравлюсь внутренне. (Чаще — второе!)
Ибо: не нравлюсь внутренне — пока…
А не нравлюсь внешне — нет пока!
___
Несколько дней уже вертится — вернее — выпевается — строчка:
В воображаемых мирах…
___
Зачем я сейчас потащусь с М<илио>ти в гостм? Ведь никого там не люблю! — Но кого, вообще, люблю?
Вячеслава могла бы, но у него — досуга, у меня — простору — нет!
— «У меня злокачественно растянутый фронт личности»… (Ф. А. Степун).
___
Роман большевиков с заборами: то декретами украшают, то вовсе рушат/снимают.
Словом,— заборный роман.
___
М<илио>ти: «Я люблю только кусочки жизни…»
Я: — «Не оптом, а в розницу!»
___
